Глава двенадцатая

— Добро пожаловать на борт, — приветствовал их Капитан Шэм со злобной ухмылкой, обнажившей его грязные зубы. — Счастлив всех вас видеть. Я уж думал, вам пришел конец, когда старухин дом свалился в озеро, но мой помощник, к счастью, сообщил, что вы украли лодку и сбежали. А ты, Жозефина, я-то думал, ты поступила благоразумно и действительно выпрыгнула из окна.

— Я и пыталась поступить благоразумно, — угрюмо ответила Тетя Жозефина, — но дети приехали и увезли меня.

Капитан Шэм улыбнулся. Он умело подвел свою парусную лодку и поставил ее параллельно лодке, украденной Бодлерами, чтобы Тетя Жозефина и дети перешли в нее, переступив через вьющихся в озере пиявок. С громким гортанным бульканьем их лодка тут же до краев заполнилась водой и быстро ушла на дно озера. Озерные пиявки столпились вокруг нее, скрежеща своими острыми зубами.

— А вы не собираетесь сказать мне спасибо, сироты? — Капитан Шэм показал пальцем на крутящуюся воронку на том месте, где только что находилась лодка. — Если бы не я, всех бы вас поделили между собой эти пиявки.

— Начать с того, что, если бы не вы, — вспылила Вайолет, — мы бы не оказались на озере Лакримозе.

— А уж в этом вините старуху. — Он кивнул на Тетю Жозефину. — Сделать вид, что покончила с собой, было умно, но все-таки недостаточно умно. Бодлеровское наследство и, что лишнее, бодлеровские щенки теперь принадлежат мне.

— Не говорите ерунды, — огрызнулся Клаус. — Мы вам не принадлежим и никогда не будем принадлежать. Как только мы расскажем мистеру По все, что произошло, он посадит вас в тюрьму.

— Ты так думаешь? — Капитан Шэм развернул лодку и взял направление на Дамоклову пристань. Его видимый глаз ярко блестел, как будто он собирался удачно пошутить. — Мистер По посадит меня в тюрьму, так? Да он сейчас вносит последние штрихи в бумаги по усыновлению. Через пару часов вы, сироты, станете Вайолет, Клаус и Солнышко Шэм.

— Нейхаб! — выкрикнула Солнышко, что значило: «Я Солнышко Бодлер и всегда ею буду, если только не захочу сама переменить фамилию на законных основаниях!»

— Когда мы объясним, что это вы заставили Тетю Жозефину написать предсмертное письмо, — сказала Вайолет, — мистер По разорвет эти бумаги на мелкие клочки.

— Мистер По вам не поверит. — Капитан Шэм хихикнул. — Почему это он должен верить трем беглым соплякам, которые воруют лодки?

— Потому что мы говорим правду! — крикнул Клаус.

— Правду-шмавду, — отозвался Капитан Шэм.

Если вы относитесь к чему-то неуважительно, то один из способов проявить свое неуважение — это сказать какое-нибудь слово, а потом повторить его, заменив первые буквы буквами «ш» и «м». Кто-то, неуважительно относящийся к зубным врачам, может, например, сказать «дантисты-шмантисты». Но только такая презренная личность, как Капитан Шэм, способен не уважать правду.

— Правда-шмавда, — повторил он. — Думаю, мистер По скорее поверит владельцу респектабельного заведения по прокату парусных лодок, который в разгар урагана отправился спасать трех неблагодарных лодочных воров.

— Мы украли лодку потому, что хотели привезти Тетю Жозефину из ее убежища, — возразила Вайолет, — чтобы она всем рассказала про ваш чудовищный план.

— Старухе тоже никто не поверит, — нетерпеливо проговорил Капитан Шэм. — Кто поверит мертвой старухе?

— Вы что — ослепли на оба глаза? — не выдержал Клаус. — Тетя Жозефина жива!

Капитан Шэм снова улыбнулся и перевел взгляд на озеро. Всего в нескольких метрах от них поверхность воды зловеще шевелилась — это озерные пиявки плыли вдогонку за лодкой Капитана Шэма. Тщательно обыскав лодку Бодлеров и не найдя там ни крошки съестного, пиявки поняли, что их надули, и опять последовали на запах банана, все еще исходивший от Тети Жозефины.

— Пока еще жива, — добавил Капитан Шэм зловещим тоном и сделал шаг в ее сторону.

— Ой нет, — простонала Тетя Жозефина. Глаза ее расширились от страха. — Не бросайте меня в воду, — умоляла она. — Пожалуйста!

— Ты не раскроешь мой план мистеру По. — Капитан Шэм сделал еще шаг к перепуганной женщине. — Ты раньше присоединишься к своему любимому Айку на дне озера.

— Ничего подобного. — Вайолет схватила веревку от паруса. — Я направлю лодку к берегу прежде, чем вы успеете мне помешать.

— Я тебе помогу. — Клаус бросился на корму и схватился за румпель.

— Игал! — взвизгнула Солнышко, что означало примерно: «А я буду караулить Тетю Жозефину». Она загородила опекуншу и оскалила зубы, глядя на Капитана Шэма.

— Я обещаю ничего не говорить мистеру По! — отчаянно закричала Тетя Жозефина. — Я куда-нибудь уеду, спрячусь, нигде никогда не покажусь! Можете сказать ему, что я умерла! Забирайте наследство! Забирайте детей! Только не бросайте меня пиявкам!

Бодлеры в ужасе уставились на свою опекуншу.

— Вам поручили заботиться о нас, — возмутилась Вайолет, — а вы отдаете нас этому грабителю!

Капитан Шэм помолчал, якобы обдумывая предложение Тети Жозефины.

— Пожалуй, в этом есть смысл, — сказал он наконец. — Мне необязательно убивать тебя. Люди только должны думать, что ты умерла.

— Я переменю фамилию! — продолжала кричать Тетя Жозефина. — Выкрашу волосы! Буду носить контактные линзы другого цвета! Я уеду далеко-далеко! Никто больше обо мне не услышит!

— А как же мы, Тетя Жозефина? — с ужасом спросил Клаус. — Как же мы?

— Тихо, сирота! — прикрикнул Капитан Шэм. Озерные пиявки доплыли до лодки и начали стучать по деревянной обшивке. — Не перебивай взрослых. Так вот, тетка, хотелось бы тебе верить. Но до сих пор тебе не слишком можно доверять.

— Можно было, — поправила Тетя Жозефина.

— Что-о? — переспросил Капитан Шэм.

— Вы сделали грамматическую ошибку, — наставительно произнесла Тетя Жозефина. — Вы сказали: «Но до сих пор тебе не слишком можно доверять». А вы должны были сказать: «Тебе не слишком можно было доверять».

Единственный очень блестящий глаз Капитана Шэма моргнул, а рот искривился в зловещей улыбке.»

— Спасибо, что поправили, — сказал он и сделал еще один, последний шаг в сторону Тети Жозефины. Солнышко зарычала на него, он взглянул вниз и одним пинком деревянной ноги отшвырнул Солнышко на другой конец лодки. — Я хочу удостовериться, что правильно усвоил урок грамматики, — сказал он как ни в чем не бывало, обращаясь к дрожащей опекунше Бодлеров. — Значит, нельзя сказать: «Жозефина Энуистл была выброшена за борт на съедение пиявкам». Это было бы неверно. Но если сказать: «Жозефина Энуистл сейчас будет выброшена за борт на съедение пиявкам» — тогда, по-твоему, будет правильно, да?

— Да, — подтвердила Тетя Жозефина. — То есть нет. Я имела в виду…

Но Тете Жозефине не довелось сказать, что она имела в виду. Капитан Шэм, стоя прямо перед ней, толкнул ее обеими руками. С тихим вскриком и громким всплеском она опрокинулась в озеро Лакримозе.

— Тетя Жозефина! — закричала Вайолет. — Тетя Жозефина!

Клаус перегнулся через борт как можно дальше и протянул руку.

Благодаря двум спасательным жилетам Тетя Жозефина плавала на поверхности и махала руками, видя устремившиеся к ней стаи пиявок. Однако Капитан Шэм уже потянул за веревки, управляющие парусом, и Клаус не достал до нее.

— Изверг! — закричал он на Капитана Шэма. — Злобный изверг!

— Так с отцом не разговаривают, — невозмутимо отозвался Капитан Шэм.

Вайолет попыталась вырвать веревку из рук Капитана Шэма.

— Поворачивайте назад! — крикнула она. — Заворачивайте лодку обратно!

— Исключено! — ровным голосом ответил Капитан Шэм. — Помашите тетеньке на прощанье. Больше вы ее не увидите.

Клаус как можно дальше высунулся из лодки.

— Не волнуйтесь, Тетя Жозефина! — крикнул он, но голос у него самого прерывался от волнения.

Лодка уже удалилась от Тети Жозефины на порядочное расстояние, и дети видели только белевшие над водой руки, которыми она продолжала размахивать.